Как-то раз накануне Йом Кипура один из хасидов рабби Элимелеха из Лежайска попросил у своего учителя разрешения посмотреть на то, как он, рабби Элимелех, совершает обряд капарот.
– Как я делаю капарот? – переспросил рабби Элимелех. – А как ты делаешь капарот?
– Я – обычный еврей, и делаю то же, что и другие. В одной руке я держу петуха, в другой – молитвенник, и читаю текст молитвы: “Вот моя замена. Это вместо меня. Вот мой выкуп…”
– Я делаю то же самое, – сказал рабби Элимелех. – В одну руку я беру петуха, в другую – молитвенник, и повторяю те же слова. Хотя наверняка есть одно отличие – ты берешь белого петуха, а для меня его цвет не имеет значения: белый, черный, рыжий – петух и есть петух…
Но хасид настаивал на том, что капарот рабби Элимелеха был гораздо более значительным событием. В течение двадцати лет он каждый год приезжал в Лежайск на Йом Кипур, чтобы помолиться со своим раввином, и на протяжении этих лет всегда хотел посмотреть на рабби в этот торжественный момент.
– Хочешь увидеть необычный капарот? – вновь спросил рабби Элимелех. – Иди к Мойше, владельцу корчмы, и взгляни на его капарот. Как раз у него ты увидишь нечто гораздо более впечатляющее по сравнению с тем, как я это делаю.
Хасид нашел корчму Мойше, стоявшую неподалеку от Лежайска, и попросился на ночлег.
– Мне очень жаль, – ответил Мойше. – Но, как видишь, корчма у меня небольшая, и мест для ночлега нет. Но неподалеку есть постоялый двор – хорошо бы спросить там.
– Пожалуйста, – взмолился хасид, – я весь день был в пути и хочу немного передохнуть. Мне не нужна комната – я просто полежу в углу несколько часов и уйду.
– Ну хорошо, – согласился Мойше, – мы скоро закрываемся, тогда и приходи – сможешь поспать.
Криками, уговорами и угрозами Мойше удалось выпроводить посетителей. Столы и лавки сдвинули в угол, и комната, которая служила хозяину корчмы спальней, была готова к ночлегу. Наступила глубокая ночь, приближалось время обряда капарот. Завернувшись под столом в одеяло, хасид притворился спящим, внимательно прислушиваясь к каждому звуку в темной комнате, твердо решив, что должен увидеть все.
Перед рассветом Мойше поднялся, омыл руки и прочел утренние благословения.
– Пора делать капарот, – сказал он жене, стараясь не разбудить гостя. – Ентл, подай мне записную книжку – она лежит на полке у буфета.
Мойше уселся на табурет, зажег свечу и начал просматривать записи, не подозревая, что его “спящий” гость бодрствует, прислушиваясь к каждому слову. В записную книжку были внесены все проступки и прегрешения, которые Мойше совершил в течение года, с указанием точного времени, места и обстоятельств. Его “грехи” были довольно безобидными: слушал чужие сплетни, проспал время молитвы, забыл опустить монету в ящик для цдоки. Тем не менее, во время чтения Мойше заливался слезами. Больше часа он читал свои записи и рыдал.
– Ентл, – позвал он жену, закончив чтение, – неси вторую записную книжку.
Во вторую книжку Мойше записывал все неприятности и беды, которые случились с ним в течение года. Однажды Мойше избили крестьяне, в другой день заболел сын; в разгар зимы домочадцы Мойше несколько дней замерзали из-за нехватки дров; пала корова, и молока не было до тех пор, пока не скопили денег на покупку новой…
Закончив читать вторую книжку, Мойше поднял глаза к потолку и произнес: “Вот видишь, Отец Небесный, я грешил против Тебя. В прошлом году я каялся и пообещал исполнять все Твои заповеди, но и в этом году поддался своей дурной натуре. В прошлом году я так же молился о том, чтобы будущий год был счастливым и богатым, и я верил, что Ты сделаешь все для того, чтобы так и было. Дорогой Отец, сегодня канун Йом Кипура, когда каждый прощает и получает прощение. Давай оставим все в прошлом. Я забуду о всех своих бедах во имя искупления грехов, а Ты, по великому милосердию Своему, поступишь так же”.
Мойше взял обе записные книжки, поднял их в воздух, три раза покрутил над головой и произнес: “Вот моя замена. Это вместо меня. Вот мой выкуп”. Затем он бросил книжки в камин. Залитые слезами страницы тут же превратились в пепел.
Источник: http://ru.chabad.org
