Как становятся крутыми специалистами ивент-индустрии? Изучают кейсы в учебниках и пишут многостраничные рефераты в институтах? Строят замки из песка в ожидании, когда же его заметят на просторах хэдхантера? Возможно. Но это совсем не наша история. Наш герой научился действовать, и сам прошел путь от прощупывания скелета ивент-сферы до создания одного из топовых ивент-агентств России. О том, как детские мечты стали реальностью благодаря маме и «Сохнуту», а бизнес по созданию эмоций порой вынуждает запастись валерьянкой, нам рассказал генеральный продюсер ивент-агентства BLUMENKRANTS Влад Блюменкранц.
Влад, в одном из интервью прочитала, что «будучи верным сыном своей еврейской мамы» ты поступил на юридический…
Да, я окончил то, что никогда не планировал, потому что всю сознательную жизнь хотел поступать в театральный вуз. Но еврейская мама сказала, что актеры много не зарабатывают. Поэтому я окончил юридический факультет Государственной Академии им. Маймонида по направлению «гражданское право». На следующий день после получения диплома я отдал его маме со словами: «Это твой диплом, ты его заслужила». Мне он был не нужен, потому что я совсем другого склада характера и все, что связано с долгим и кропотливым сидячим образом жизни – не для меня. В области юриспруденции я не провел ни дня.
Какую еще роль в твоей жизни сыграла мама?
Самую главную – она меня воспитала, дала все, что мне было нужно, во всем помогла. Она заложила в меня основы хорошего человека. Как и любая еврейская мама, во всем старалась сопровождать и оберегать, подсказывать и быть для меня самым близким человеком, что, безусловно, так и есть.
Про еврейскую кровь знал с юных лет?
С еврейством связана бесконечно прекрасная и длинная история. В моей жизни, слава Б-гу, она появилась аж в 93-м году, когда мама сказала, что я поеду в еврейский лагерь. Но, конечно, о своем еврействе я знал и раньше. Родители мамы жили рядом с нами: дедушка – польский еврей, у него была большая семья из девяти человек, шесть из которых были уничтожены в Освенциме. Деду и двум братьям удалось сбежать. Всех разнесло по миру – спустя 20 лет им удалось как-то найтись. Один оказался в Израиле, второй – в Германии, а третий, то есть, мой дедушка, прибежал сюда, по дороге познакомившись с моей бабушкой. Не могу сказать, что они были очень религиозные, но дедушка ходил в синагогу и брал меня с собой, в семье отмечались все еврейские праздники, бабушка и дедушка между собой говорили на идише и ругались тоже на нем, чтобы я не понимал, о чем идет речь. В доме всегда были еврейские блюда, бульончики, маца и другое. Благодаря дедушке в 79-м году меня обрезали. Но когда в 93-м году мама впервые сказала мне про поездку в еврейский лагерь «Сохнут», для меня это был шок, потому что у меня было своеобразное детское представление о нашем народе, что все мальчики – ботаники, а девочки странные. Я был таким хулиганистым боевым пацаном и вечно «в движухе».
Естественно, я поехал. Через неделю попросил оставить меня на вторую смену. Эта поездка повлияла на всю мою жизнь. Я заново открыл для себя этот мир, причем не только еврейский. Именно там я нашел настоящих друзей, с которыми общаюсь уже 27 лет! В «Сохнуте» начала формироваться еврейская самоидентификация, появилось ощущение гордости за свой народ, интерес к еврейской теме и понимание, что есть наша страна Израиль, куда мы можем уехать. С того момента у меня началась совсем другая жизнь. Мы были в лагерях, потом встречались в «Сохнуте» на Новослободской, чуть позже я стал официальным диджеем всех еврейских мероприятий. Все было ярко, классно, насыщенно, просто «вау»! В итоге, с 13 до 28-30 лет я очень активно пробыл в системе «Сохнут» в абсолютно разных ипостасях.
Расскажешь?
Начинал я как ханих, потом стал мадрихом, прошел разные школы лидерства. У нас несколько раз сменялись политика и люди, которые возглавляли «Сохнут» и его молодежную деятельность. Каждый раз приезжали новые посланники и так далее. В какой-то момент появились Дима Зицер с женой Наташей, которые взяли существовавшие тогда программу и политику и перевернули все с ног на голову. Они ввели новую систему взаимоотношений, коммуникаций с ханихами и мадрихами, невербального общения, нетворкинга. Они заложили много разных процессов, создали школу лидерства, из которой отбирали потенциальных мадрихов для работы в лагерях с детьми. В рамках этих школ ездили несколько раз в Израиль. Об этом можно бесконечно рассказывать… В итоге я стал мадрихом, это была моя среда, энергия, внутренний драйв, от чего я испытывал неимоверный кайф.
Параллельно была вторая жизнь, абсолютно не связанная с «Сохнутом». Лет в 15 мы с еврейскими друзьями начали увлекаться электронной музыкой, ездили на разные трансовые опенэйры, ходили в андеграундные клубы, то есть, были в тусовочном движении.
Получалось, что с одной стороны, мы классно проводили время, а с другой – я занимался детьми. И вот однажды мой друг, который тогда был директором лагеря, предложил мне стать кем-то вроде креативного директора лагеря и сопровождать все вечерние мероприятия, а также заниматься музыкально-творческой деятельностью.
Тебя многие знают как Блюма. Откуда это пошло?
Это была очень смешная история, когда я первый раз попал в «Сохнут». Мы заселились в комнаты. Все клеили стикеры со своими именами на двери, чтобы понимать, кто где живет. И вот кто-то из ребят на стикере написал «Блюм». Наступил родительский день, скоро должна была приехать мама, а в моей комнате –полный бардак. А мне еще на вторую смену оставаться! У меня сложились очень хорошие отношения с вожатым Лешей Гореликом, и я попросил сначала провести маме экскурсию по всей территории, потому что никак не мог завести ее в номер. Мы же тем временем убирались. После полноценной прогулки по комплексу маму приводят к номерам, она подходит к двери и читает имена… «Виталик, Саша, Никита, Блюм…. Блюм….» «Ну, блин…» – у нее была такая реакция (смеется). С того момента за мной и закрепилось то, что я – Блюм.
Так все-таки, как ты оказался в ивент-индустрии? Где-то учился?
Нет. Я абсолютный самоучка. Но так или иначе, началось это в «Сохнуте». Театральная, музыкальная, постановочная, режиссерская, световая и звуковая деятельность – все это с тех времен. Потом еще были еврейские дискотеки в Москве, которые проходили на улице Бахрушина раз в месяц по воскресеньям и собирали до 1500 человек. Соответственно, я их проводил как диджей. Позже начали делать свои продюсерские проекты, дискотеки, затем уже началась такая история как празднование Дня независимости Израиля, куда меня приглашали. Я был на супер волне, на супер хайпе.
Помнишь свой первый проект?
Где-то в 2000-х годах я начал работать менеджером в одной телекоммуникационной компании. Однажды руководитель предложил мне организовать юбилей друга. Все прошло отлично – праздник сделали в стиле 30-х и итальянской мафии. Понятно, что сейчас мероприятиями в стиле Чикаго никого не удивишь, а в начале 2000-х это было круто. Это и был мой первый проект как ивентщика.
Я так понимаю, это было только начало….
Да. В тот день ведущим был Алексей Агранович. Он тогда уже был продюсером, занимался мероприятиями, был связан с Московским кинофестивалем. И он увидел во мне потенциал и предложил поработать вместе. В итоге за совместные четыре года мы сделали много грандиозных проектов.
Параллельно я устроился арт-менеджером клуба «Экипаж» на Патриках. Это было закрытое богемное заведение, с джазом и дорогой публикой. Арт-директором была Светлана Петровна, прекрасная женщина с очень хорошим видением, вкусом и пониманием рынка с точки зрения искусства, музыки и арт-тусовки. Как-то в «Экипаже» меня попросили сделать день влюбленных. Влюблены были все!
Позже я стал арт-директором клуба «Муха» – Музыкально-художественный андеграунд. Это был ресторан, клуб, концертная площадка, галерея – сборище интеллектуальной творческой богемы Москвы. Леша Агранович меня познакомил с Димой Щепиным, являвшимся на тот момент одним из учредителей издания SPEED INFO. В какой-то момент он захотел открыть клуб. Он нашел себе единомышленников, получилось аж семь человек, среди которых были швед, китаец, чеченец, русский, латыш, дагестанец и арт-директор Блюменкранц. Мы много чего придумывали и прокачивали это место. Например, в «Мухе» делали один из первых концертов Гришковца совместно с группой «Бигуди». Однако семь человек не договорились, и клуб закрыли. Это был для меня серьезный пласт.
В 2008-м мы с партнером создали свое агентство Event альянс. Проработали около семи лет, у нас была команда, серьезные заказчики – Nike, Роснано, Сколково, ОБИ. Но так сложились обстоятельства, что компанию пришлось закрыть. Ситуация была некрасивой по отношению ко мне. Я не понимал, что делать и подумал, что раз так все произошло, то мне не надо этим заниматься. Я уехал путешествовать и все ждал, когда ко мне придет муза и укажет мне мой путь.
И муза пришла?
Нет, но я осознал, что ивент – это то, в чем я разбираюсь. Кстати, я тогда начал ходить в синагогу МЕОЦ – я понимал, что один не справлюсь. Постепенно стали возвращаться какие-то движения, звонки от старых клиентов, но я очень вяло к этому относился. И вдруг мне предложили организовать день рождения Главного раввина России Берл Лазара! Когда я начал готовиться к этому событию, понял, что это совсем не похоже на то, чем я занимался раньше – есть свои правила и ограничения. Юбилейный 50-й день рождения Берл Лазара прошел в главном зале МЕОЦ. Это был мой первый кошерный ивент. С тех пор в моей жизни появилась организация кошерных мероприятий. Все основные спонсорские ивенты общины, Еврейского музея, «Жуковки» – моя специализация. К слову, на сегодняшний день было проведено около ста еврейских мероприятий.
Кошерные мероприятия – это ведь не про бизнес?
Это история про доверие. За годы общения с Берлом Лазаром и Александром Бородой сложились такие отношения, при которых они полностью доверяют мне в том, что я делаю. Один раз утверждается общая концепция, второй раз – бюджет, в рамках которого я действую абсолютно свободно. Они знают, что получат «вау»-эмоции», решат определенные задачи, которые в это вкладывают, что будет красивое и стильное мероприятие, и главное – каждый раз история праздника раскроется по-новому.
Как ты познакомился с Александром Моисеевичем?
Это было перед подготовкой моего первого Пурима. Тогда только прошла сочинская Олимпиада. И мне хотелось добавить какого-то фана. Я придумал идею, что на «Пуримпиаде» на входе всех встретит белый мишка. Началась программа, и на сцене мишка танцевал брэйк-данс. Потом резко выключился свет, через секунду включился, вышла маленькая девочка и сняла с мишки голову – а там Александр Моисеевич Борода. С тех пор Борода на каждый Пурим появляется в новом образе.
Каким проектом ты гордишься больше всего?
Я горжусь всеми. Любой проект – маленький ребенок, которого вынашиваешь, это своя история, боль и жизнь. На протяжении нескольких месяцев ты вовлечен в это, думаешь об этом, вся команда дышит этим же. И вот бац – за три часа все проходит. Сказка закончилась. Но впереди новый проект, новый ребенок. Ивент-индустрия – очень нервный бизнес, потому что есть огромное количество факторов и сторонних людей, от которых ты зависишь, ответственность максимальная. Твоя финальная точка – это ты.
Прошлый год у нас был очень плодовитый с точки зрения реализации и заявки себя как агентства и бренда, который делает нестандартные мероприятия. Например, проект для компании Authentica NOISE, международное шоу альтернативного парикмахерского искусства, придуманное в Лондоне и в какой-то момент оказавшееся в Москве. Это смелый провокационный проект, который мы подали как на различные российские, так и на западные профессиональные премии. Проект NOISE выиграл три премии, в каждой из которых занял первое место.
Откуда черпаешь идеи?
Дело в том, что не я один черпаю идеи. Это работа креативных умов и сознания всей команды. Весь костяк основной команды как внутренне, так и внешне – это все люди, с которыми я много и долго работаю. Мой профессионализм зависит от профессионализма моей команды.
Из каких деталей складывается образ успешного ивентщика?
Любовь к тому, чем ты занимаешься. Талант, данный тебе сверху. Ответственность. Возможность выйти за рамки дозволенного. Фантазия. Мечты. Команда, с которой ты можешь реализовать свои космические идеи. Вообще ивентщик – это универсальный солдат-трансформер.
Как ты относишься к благотворительности?
Однажды утром мне пришла в голову мысль сделать еврейскую тусовку, которая помимо синагог, бизнеса и интереса, объединится вокруг чего-то еще. И решил, что было бы классно сделать интеллектуальную лигу, которая станет модным продуктом и историей. Я пришел с этой идеей к Александру Моисеевичу, и она ему очень понравилась. Так родилась игра «Вопросом на вопрос». Принцип заключался в том, что весь набранный призовой фонд получает команда-победитель игры и на свое усмотрение, но с учетом наших рекомендаций, направляет в тот или иной благотворительный фонд. За первый сезон мы собрали порядка 2,5 миллионов.
Какое место в жизни занимают еврейство и традиции?
Я отмечаю все праздники, надеваю тфилин, зажигаю свечи, и дома всегда есть маца. Когда оказываюсь в районе Марьиной рощи, то всегда захожу в МЕОЦ пообщаться с раввинами и посещаюсинагогу. Мне доставляет большое удовольствие быть на Шабате, делать кидуш, оставаться наедине, чтобы пообщаться с Всевышним.
Что делает тебя счастливым?
Счастливым меня делает многое – мама, жена, мои друзья, хобби, работа. Я же человек, создающий эмоции, и я могу этим как-то управлять. И мне нравится дарить людям впечатления.
Кстати, о твоих хобби. Одно из них – коллекционирование нелепых ситуаций. Это правда?
Да, нелепые ситуации – это неотъемлемая часть моей жизни. Их миллион. Каждый день у меня – нелепая ситуация.
Кроме ивента и создания эмоций от чего еще так же кайфуешь? Путешествия? Обычно проходят в стиле «нон-стоп энерджи» или «тюленем» и в оффлайн режиме?
Путешествия – это то, без чего я себя не представляю. Сейчас их стало поменьше, но для меня это – все. Раньше я уезжал зимой на месяц-полтора на острова – наверно, объездил всю Азию, кроме Китая и Японии. Что касается режима, то только «энерджи». «Тюленем» могу побыть максимум один день. Мне нужны приключения, что-то узнать, посмотреть. Там, где нечего делать –не для меня.
Что для тебя значит дружба? Хотел бы себе такого друга, как ты?
Для меня это очень много значит. Да, и у меня есть такой друг, с которым мы вместе с 93-года, это – Аркадий Видиберский. Это мой брат, друг, самый близкий человек с точки зрения настоящей мужской дружбы. Мы познакомились, когда нам было по 13, а сейчас нам по 40 лет. Мы многое прошли: и огонь, и воду, и медные трубы, и все по три раза. Мы уже 23 года вместе, и дай Б-г, так и будет все оставшиеся нам 120.
Я умею, люблю и хочу дружить. Как правило, говорят, что в моем возрасте уже сложно находить друзей, строить новые отношения. Но мне удается знакомиться и общаться с новыми людьми, раскрывать их для себя и взаимодействовать.
Наверно, у каждого есть какие-то сокровенные мечты, которые очень хочется воплотить в жизнь. Есть ли такие у тебя?
Идей очень много, времени и ресурсов меньше. То, что получается реализовать, вдохновляет сделать что-то еще. Реализация себя и внутренних задач является двигателем того, что будет дальше.
Автор: Анастасия Бойко
Читайте также
