После зажигания свечей произносят:
АНЕРОТ АЛАЛУ АНУ МАДЛИКИН АЛ АНИСИМ ВЕАЛ АНИФЛАОТ ВЕАЛ АТШУОТ ВЕАЛ АМИЛХАМОТ ШЕАСИТА ЛААВОТЕЙНУ БАЯМИМ АЭМ, БАЗМАН АЗЭ. (Эти свечи мы зажигаем (в память) о спасении и о знамениях, и о чудесах, которые Ты руками святых ко’аним Твоих, явил отцам нашим, в те времена, в эти дни (года) и на протяжении всех восьми дней Хануки эти свечи святы, и мы не имеем права пользоваться их светом – можем лишь смотреть на них, чтобы возносить благодарность и хвалу великому имени Твоему – за знамения Твои, и за чудеса Твои, и за спасение, посланное Тобою).
МАОЗ ЦУР ЙЕШУАТИ. ЛЭХА НАЭ ЛЕШАБЕАХ. ТИКОН БЕЙТ ТЕФИЛАТИ. ВЕШАМ ТОДА НЕЗАБЭАХ. ЛЕЭТ ТАХИН МАТБЭФХ. МИЦАР АМЕНАБЭАХ. АЗ ЭКМОР. БЕШИР МИЗМОР. ХАНУКАТ АМИЗБЕАХ. (Твердыня, оплот спасения моего, Тебя подобает восхвалять. Да будет воздвигнут дом молитвы моей, и там мы принесем благодарственную жертву. Когда Ты уготовишь гибель врагу-хулителю, тогда я завершу псалмовой песней освящение жертвенника). Огни ханукальных светильников священны, поскольку их зажигают с единственной целью – исполнить заповедь. Поэтому запрещается пользоваться их светом для чтения, например, или для какой-либо работы. Чтобы не нарушить этот запрет, шамаш, которым зажигают огни, помещают выше остальных огней (чтобы его можно было отличить от них). Таким образом, свет шамаша освещает большую площадь, и, если необходимо что-нибудь сделать около ханукального светильника, считается, что воспользовались именно светом шамаша. Принято сидеть возле горящих ханукальных огней около получаса. Как говорил Любавичский ребе Шмуэль, “стоит прислушаться к тому, что рассказывают ханукальные огни…” (исключение составляет пятница, когда торопятся закончить последние приготовления к субботе). Лучше всего использовать это время для занятий Торой, поскольку в избавлении от запрета изучать Тору состоит суть Хануки.
