Для тех, кому посчастливилось встретиться с Ребе, получить ответ на письмо, доллар с благословением, помолиться с ним в миньяне, да и для тех, кому не вышло побывать в «севен-севенти» (резиденция Ребе в Нью-Йорке) — не проходит дня без пронзительной боли, без тревожной памяти. Но книги на полке говорят: связь возможна, диалог продолжается, праведники не оставляют этот мир. Праведники не умирают.
В Талмуде есть фраза: “Праотец Яаков не умер”. Сразу за этим следует вопрос: “А кого же тогда хоронили, кого оплакивали, по кому держали траур?” Ответ на этот вопрос мы находим дальше в Талмуде: “Как его потомки живы, так и он сам жив.” Физически человек может быть и может умереть, но духовно человек жив пока живы его дети, которые помнят его и выполняют то, что он говорил. Именно этому правилу подчиняются слова известной песенки на иврите: “Од авину хай – ам Исраэль хай” – “Ещё жив наш отец – народ Израиля (а это второе имя праотца Яакова) жив”.
У Ребе Менахема-Мендла не было детей, у него были ученики и последователи. По всему миру он посылал своих учеников, чтобы те помогали евреям, находящимся там, жить полноценной еврейской жизнью, кушать кошерное, не забывать Тору. Результаты мы видим сегодня: сотни тысяч евреев являются учениками Ребе, хотя многие из них (вернее из нас) не удостоились увидеть Ребе своими глазами.
«Не строят памятники праведникам, слова их — памятник им». А дела и слова Ребе мы помним хорошо: и о любви к каждому еврею, и о защите земли Израиля, и о бескомпромиссном, жертвенном соблюдении Торы, и о близости времен Мошиаха. А ведь это больше, чем слова — это ощутимая объективная истина. Это не умирает.
