Путь наверх Симоны Синьоре

Зрители с грустью и волнением смотрели, как менялось прекрасное, одухотворенное любовью лицо, как следы страдания, а не возраст изменили до неузнаваемости облик актрисы. В зале во время рассказа стояла такая чуткая тишина, что я, в который раз поняла, что лучших зрителей, чем у нас в МЕОЦ просто не существует.Симона Синьоре"В первый раз, когда я ее увидел в Париже, в кафе в 1943году. Я сидел спиной к входу, и вдруг в кафе воцарилась странная тишина. Напряженная и тяжелая до такой степени, что я в какой-то момент подумал, что в кафе вошло гестапо. Но на самом деле, это было нечто СОВСЕМ иное. То была – Симона Синьоре, она была в такой степени хороша собой, что абсолютно все умолкли и в тишине все следили глазами, за ее силуэтом, силуэтом молодой девушки, проскользнувший меж столиков, к тому, кто ее ждал …" Так описывает молодую Симону один из ее современников. Наверно фотографии не могут передать магию этой женщины, ее прелесть, ее тяжеловатую и роковую красоту. Ее называли звездой для интеллектуалов, ее обожала публика и критики, а сочетание властности, недюжинной силы и женской слабости перед собственными чувствами производили ошеломляющее впечатление.Настоящая фамилия Симоны – Каминкер, она родилась в Висбадене 1921 году в зажиточной еврейской семье доктора права. Мать была австрийкой и католичкой. Как писала Симона худшее, что мог сделать хороший мальчик из еврейской семьи – это жениться на гойке и бабушка так никогда и не приняла жена своего сына.Когда девочке было 2 года, родители переехали в Париж. Благосостояние семьи пошатнулось с приходом во Францию фашистов, они конфисковали дом, а еврею отцу пришлось покинуть Париж, он всю войну провел в Англии, работая на радио, вещавшем на страны оккупированной Европы. Девочке в семье было непросто, отца и мать разделяли не только вероисповедание, национальность, но и весь строй жизни и привычки. Отец был артистичен, знал и общался со всем богемным Парижем, а мать была человеком строгих австрийско-немецких правил и детей воспитывала соответственно: сдержанность, аккуратность, хорошие манеры, уроки музыки и языки. Молодой девушкой Симоне пришлось поддерживала семью,она служила машинисткой и посыльной в парижской газете"Новые Времена". Самой большой удачей в жизни Симона считала знакомство с веселой кампанией молодых артистов, художников, музыкантов, интеллектуалов, собиравшихся в кафе Де флер на Сен-Жерменском бульваре. Там царил культ поэта Жака Превера, она с ним подружилась, а тот попросил своего приятеля режиссера Ива Алегре дать девушке, мечтавшей стать актрисой, какую-нибудь роль. Они познакомились, полюбили друг друга и поженились. Симона, начавшая свою карьеру с массовок, затем стала играть главные роли в фильмах своего мужа, взяла себе псевдоним Синьоре, потому что с фамилией Каминкер артистическую карьеру сделать было невозможно.Семья переехала на Юг Франции в Сан Поль Деванс, родилась дочь и там было по легче и по свободнее. На курортах в Каннах, Нице было по-прежнему благополучно и жизнь Симоны была обычной благополучной жизнью обеспеченной жены известного режиссера. Маленький городок Сан Поль Деванс облюбовала парижская богема и в кафе «Золотая голубка» собиралась та же кампания, что и до войны в Париже: Жак Превер, Пикассо и другие поэты и художники уехавшие на юг Франции подальше от голода и послевоенных лишений. Вспоминает Ив МонтанПосреди двора, окруженная стаей голубей, стоит молодая женщина. Она улыбается, как девушки на старинных картинах итальянских мастеров… Я знаю, что стоит подойти к ней, стараясь не спугнуть голубей, и сказать ей две-три фразы – просто так, чтобы она повернулась ко мне… Это был счастливый день. И всякий раз, когда я вспоминаю его, передо мной возникают светлые волосы, блики солнца, голуби и Симона, в синих брюках и белой кофте с отложным воротничком, она взглянула на меня и поняла, что я иду к ней.Вспоминает Симона Синьоре:29 августа 1949 года в кафе «Золотая голубка» в 20.30 пришел Ив Монтан пообедать. И на следующий день он приехал в Сан Поль Деванс пообедать, а вечером я поехала за ним в Ниццу на его концерт, а на следующий день на его концерт в Канны. Это было ужасно. За эти четыре дня произошло непоправимое, как будто удар молнии сверкнул. Это было абсолютно неприлично. Ведь наш роман разворачивался у всех на глазах. Я не хотела превращать наших друзей в своих сообщников, и когда приехал Алегре, я все ему рассказала. В течении нескольких недель мы все старались как-то приспособится, а потом, когда мы приехали в Париж, Монтан сказал мне что или я собираю вещи и переезжаю к нему или все кончено. Я собрала маленький узелок. Поломать и изменить свою жизнь и жизнь близких людей трудно и жестоко, но бывает, что это предопределено свыше.Им было по 28 лет. Ее дочь Катрин потом говорила, что в их доме с приходом Ива закончилась теплая вода: теперь был только лед и кипяток. Они жили как на пороховой бочке, бурно ссорились, бурно мирились. Но они были счастливы.Они сыграли свадьбу через 2 года, конечно же, в «Золотой голубке в Сан Поль де Вансе.Вспоминает Симона:В этот день голуби сделали нечто невероятное, чего прежде никогда не случалось, они залетели внутрь кафе и одна голубка села мне на голову, развернула крылья и мы все решили, что это хороший знак.Симона забросила свою карьеру, отказываясь от ролей, потому что Монтан, до смешного, ревновал ее к партнерам на съемках, ездила с ним на гастроли, сидела на репетициях, стояла в кулисах во время спектаклей. Она старалась дать мужу все, что знала сама, учила его хорошим манерам, заставляла читать хорошие книги, а самой ей было достаточно было ее места в восьмом ряду, где она сидела на его концертах, слушая его голос и наслаждаясь его славой. Монтан вспоминал: «Перед концертом я всегдаснимал обручальное кольцо, но сознание того, что Симона в зале, быловысшим счастьем, которое поддерживало меня». Вспоминает Симона Синьоре:Монтан в день концерта приходил в гримерную очень рано, если концерт начинался в 9, то он там был уже в 7. А за час до концерта, где бы он не был, его там не было и нужно быть с ним рядом, быть под рукой, но стать невидимой. Меня потрясают эти строки – это пишет талантливая, известная актриса, будущая обладательница Оскара, Сезара любимица публики, режиссеров и критиков, все положившая к ногам любимого человека. Так продолжалось довольно долго, пока Ив репетируя, злясь и раздражаясь, сорвался, прикрикнув на нее: «Чем ты занимаешься? Всё сидишь, вяжешь? Не снимаешься, потому не хочешь, а тебя уже просто не приглашают.» Она спокойно встала, спокойно отложила вязанье, спокойно подошла к телефону, набрала номер: и сказала «Я согласна сыграть роль в вашем фильме. Контракт подпишу завтра». И слава Б-гу, что в тот день Ив Монтан был не в духе, а то бы мы не увидели бы ни Терезу Ракен, ни Золотую Каску, ни один из самых трагических фильмов о любви «Путь наверх, за который она получила премию «Оскар».Наверно люди старшего поколения помнят, как Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали в Советский Союз. Это было после венгерских событий и против этих гастролей были все и правые и левые, а продюсеры просто угрожали Ив Монтану бойкотом. Это, наверно, и решило дело. Монтан ненавидел, когда на него давят, в нем заговорило самолюбие актера и итальянского мужчины. Он согласился на гастроли.В 1956 году они выступали в Москве, Ленинграде, Киеве и везде Монтана ждал оглушительный успех. Их пригласили на прием в Кремль, а Никита Сергеевич Хрущев так был очарован Симоной, что пригласив ее на танец, крепко затем поцеловал ее в губы. Симона потом писала в своих воспоминаниях, что наверно Хрущев очень искренний и хороший человек, потому что плохой человек не может так танцевать и целоваться.Вернувшись в Париж чета, оказалась изгоями в собственной стране, но это их не обескуражило, а только еще больше сплотило. В 1959 году Синьоре снялась в главной роли в фильме «Путь наверх» и получила за нее премию «Оскар». Ее пригласили на церемонию вручения, а Монтана выступить с концертом. Симона очень болезненно переживала свой успех, опасаясь, не ранит лиэто Ива, не заденет ли его самолюбия и недаром, в Нью-Йорке Монтан был только мужем роли знаменитой актрисы. Его судьба зависела от его первого концерта.Он с честью выиграл свой первый бой: восторженные отклики в газетах, именитые гости на концертах и…. приглашение сняться в одном фильме с главной дивой Голливуда прелестной, желанной, магической Мерилин Монро. Фильм сначала назывался «Миллионер», но потом продюсеру показалось это название скучным. «Давай займемся любовью» так пророчески стал называться фильм, в котором им предстояло сниматься. А дальше судьба Симоны делает крутой вираж.На съемочной площадке Ив и Мерилин, играющие на экране любовников,становятся ими и в жизни. Газетчики и продюсеры хватаются за эту сенсацию, понимая, что при этой ситуации, фильм просто обречен на удачу.Вспоминает СимонаЖурналисты вцепились в нас Артура Миллера, Ива Монтана, Мерилин Монро и меня заставили играть роли, которые мы не учили, в пьесе, которую мы не читали. Они и представить себе не могли, что мы пережили за эти четыре месяца. Без них бы не было злой разлучницы блондинки, жгучего брюнета, книжного червя и вызывающей восхищенье замкнутой достойной супруги, тех театральных амплуа, которые они нам навязали. Симона, увидев, что происходит с Монтаном, покидает Америку. Из Франции она посылает Иву письмо, где ни единого слова упрека, а только вырезки из газет с фотографиями его и Мерилин.Вспоминает Ив Монтан«Что творится со мной?» — спрашивал я себя. Впрочем, спрашивал не очень долго. И все же это было прекрасно, — напишет он в своих воспоминаниях, — и это было безысходно. Ни разу, ни на один миг не возникало у меня желания порвать с женой. Но если бы она, Симона, хлопнула дверью, я бы …. » Но она не стала хлопать дверью и Монтан возвращается в Париж. «Это было ужасно, —теперь напишет он. — Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался… Но жизнь не переделаешь, надо продолжать жить». Симона оказалась мудрой женщиной, она не хлопнула дверью и не ушла от Ива, видимо она утешала себя тем, что вряд ли можно найти мужчину, устоявшего бы перед чарами божественной Мерилин. «Я никогда не стану судить о том, что произошло с моей подругой и моим мужем, которые работали вместе, жили под одной крышей и, стало быть… делили одиночество». В августе 1962 года, обедая в ресторане с друзьями, Симона узнала о смерти Мэрилин. «Если бы она знала, сколь мало я ее ненавидела», — произнесла тогда Симона. Никогда, ни разу, даже во время вспыхивающих между ними ссор, Симона не припоминала Иву эту историю, она вычеркнула ее из памяти, но жизнь Симоны стремительно покатилась под откос. Ей было всего 39 лет. Она отгородилась от жизни алкоголем, начала с шампанского, потом стала пить виски и за считанные годы из белокурой красавицы она превратилась в старуху с лицом, заплывшими глазами, растолстевшую и обрюзгшую. Казалось, что она сама целенаправленно губит свою красоту, намеренно не хочет сопротивляться ни возрасту, ни пагубному пристрастию. Она позволила себе состариться. Даже не раньше срока, а наперекор всему. Когда ее друзья старались помочь, она только отмахивалась «Я старею так же, как все женщины, никогда не бывшие актрисами и добавляла что это нормально, что с возрастом женщины стареют, а мужчины – мужают». Она не боялась быть старой и страшной.Непостижимо, но она, казалось, нисколько не страдала по поводу утраченной красоты, а даже с каким-то вызовом выставляя напоказ эти утраты. Берите меня такой, какая есть, любите или презирайте – дело ваше, а мне все равно. А эти жалкие ухищрения-потуги вернуть мужа или обожание зрителей при помощи косметики или прочих глупостей – это не про меня! Она с удивительным достоинством представала на экране «святым чудовищем», как будто дословно воплощая это французское определение по отношению к великим актерам.Вот и в ленте «Пистолет полицейского “Питон-357”» Симона будучи всего лишь 55-летней, разъезжает в инвалидной коляске, играя парализованную женщину, главаря банды, держащую в руках весь город. Не такой ли – одновременно непреклонной и податливой, способной все преодолеть и ищущей забвение в выпивке, мощной натурой и мучимой болезнями женщиной – была Симона Синьоре и вне экрана. Под конец жизни ее отгороженность от действительности становится буквальной – она почти ослепла, отказываясь от операции по снятию катаракты.Она ушла из жизни 30 августа 1985 года. После ее смерти, Монтан, переживший ее лишь на шесть лет, всегда оставлял во время концертов и спектаклей пустое место в восьмом ряду, "её место".А когда у Ива Монтана на склоне лет спросили, что в его жизни не сбылось, он ответил: "Я хотел умереть раньше Симоны"…Юлия Королькова