С добрым утром, разум!

Не знаю, можно ли назвать тему “вера и наука” совсем уж избитой, но изрядно затасканной ее можно назвать наверняка. Много книг на эту тему написано, много лекций прочитано, много дискуссий проведено-переспорено и много копий переломано. Причем, в стандартном контексте этой полемики союз и, стоящий между верой и наукой, грамматически соединительный, на самом деле свидетельствует отнюдь не о единстве, а о конфликте и споре. Что вернее: догма или анализ? Что явнее: откровение или эмпирика? Что весомее: фолианты Святого Писания или тома энциклопедий?

Одним из ярчайших эпизодов этого спора (с более чем буквальным ломанием копий) можно назвать события двадцатидвухвековой давности, о которых мы вспоминаем, празднуя Хануку. Когда главными оппонентами верных Торе Маккавеев были отнюдь не греки (которым Маккавеи поломали не только копья), а обгречившиеся евреи, плененные эллинской культурой и свято уверовавшие в непогрешимость греческой науки.

По прошествии столетий диспут веры и науки, несомненно, прошел длительный и многообразный эволюционный путь (включая, кстати, и сам пресловутый спор об эволюции), в убедительности взаимных аргументов порой достигая вершин знаменитой дискуссии Балаганова с Паниковским. Но как бы ни обстояло дело с избитостью данной темы, ее никак не назовешь исчерпанной. И хотя для многих она сводится к обсуждению противоречий между Торой и “научными данными”, воспринимать ее таким образом – это все равно что ограничивать сферу семейных отношений рамками вопроса о возможности мирного сосуществования двух разнополых существ в пределах одной жилплощади.

Убедиться в этом можно, обратившись к работам Любавичского Ребе, касающимся темы соотношения Торы и науки. В них Ребе не ограничивается лишь разрешением противоречий, которых, как он пишет, в принципе и быть-то не может, так как наука накапливает и систематизирует знания о мире, планом создания которого является Тора. И даже рассуждая о противоречиях, Ребе, с одной стороны, говорит, скорее, не как богослов, но как ученый, а с другой стороны, не указывает науке на место, но показывает читателю ее место в универсуме знания, доступного человеку.

В этих рассуждениях Ребе верен тому стилю и той “холистической” идее, которые красной нитью проходят через все его работы. Ведь фундаментальная концепция учения хасидизма о единстве Творца и творения и о единстве всех уровней мудрости Торы наивысшее выражение находит именно в его трудах. Будь то каббалистические рассуждения (маамарим), будь то законоведческий анализ, будь то беседы Ребе на тему глав Пятикнижия. Не являются исключением и его работы, касающиеся науки, которая рассматривается им как органическая часть сотворенного.

Согласно Ребе, наука, раскрывая бесконечную сложность мироздания, наполненную в то же время чарующей гармонией, может помочь человеку проникнуться величием Того, Кто все это сотворил, и преподать множество полезных уроков, которые могут пригодиться в том числе и в сфере духовной. И поскольку раскрытие это соответствует уровню нашего самого непосредственного ощущения окружающей реальности (зачастую просто визуального или даже тактильного и пр.), оно порой может быть более действенным, чем даже прочтение священных книг.

К сожалению, духом такого рода воззрений на взаимотношения веры и науки не проникнуты современные школьные программы. И хотя эти идеи можно найти в трудах крупных ученых от Карла Поппера до Брайана Грина, в сознании большинства людей, зачастую даже имеющих непосредственное отношение к науке, все еще царят пост-средневековые предрассудки. Я помню, как много лет назад мой приятель, с которым я до того вместе учился в физмат школе, ужаснулся от моего мракобесия: “Неужели ты всерьез веришь, что Солнце вращается вокруг Земли?!” На что я ему, будущему завкафедрой крупного московского ВУЗа, с деланным изумлением ответил: “А неужели ты всерьез утверждаешь, что Солнце не вращается вокруг Земли?! И пепел Эйнштейна не стучит в твоем сердце?”

“Для своего времени они знали так много”, – с весьма снисходительным уважением говорят о древнегреческой науке, заворожившей в свое время сознание просвещенного большинства, нынешние всезнайки. Но, по большому счету, их разум точно так же мирно посапывает, сном своим порождая монстров непонимания.

Р-н Эли Коган

Источник: ru.chabad.org

Читайте также