.png){kind=icon}
Михаил Мишурис и его команда недавно с успехом выступили в клубе ЕКЗ у Шломо Полонского, собрав целую толпу своих фанатов. А шестого декабря Михаил выступит с концертом и в МЕОЦе, в зале Амфитеатр. Музыкант начал карьеру исполнителя блюза примерно в 1994 году. В то время он жил в Новосибирске и там же им был организован его первый блюз-бэнд, а точнее, Новая Ассоциация Блюза (Н.А.Б).
Михаил, где прошло ваше детство?
Я родился в Новосибирске в 1972 году. Родители мои – простые советские люди. Мама работала в обществе «Знание», а папа был руководитель при облисполкоме. Начинал рядовым сотрудником, потом был руководителем отдела и дорос до начальника управления. Никаких особенных привилегий у нас не было, хотя за папой иногда присылали черную Волгу. Как и все люди, мы к праздникам получали заказы в профсоюзе. Жили в маленькой квартире, как у всех обычных советских людей в 70-е годы. Учился в хорошей школе, с прекрасными учителями и бок о бок с великолепными друзьями. Особо хорошим учеником я не был, но всегда имел склонность к гуманитарным наукам, потом начал увлекаться музыкой. После школы продолжил заниматься музыкой.
До определенного времени я не знал, что моя фамилия имеет еврейские корни, пока в произведении писателя Лескова не наткнулся на слово «мишурис» с маленькой буквы, что значит прислужник в трактире. И словарь Даля указал, что это так и есть – это еврейское слово.
Как Вы все же попали в Москву?
В Москву я попал через Америку. Это довольно интересная история. Мой лучший друг, одноклассник, уехал в США, по студенческому обмену. Там женился и осел. Моя мама мечтала, чтобы я тоже поехал в Америку. А я был тяжел на подъем, не знал, что там буду делать, тогда я учился в Томском университете на факультете русской филологии, а позже в Новосибирском Независимом университете. Изучал филологию, русскую литературу 19-го века и не знал, что мне делать в США по студенческому обмену. Но в гости друг меня все же зазвал, когда прислал программу Чикагского блюзового фестиваля. Я очень загорелся, захотел услышать. Поехал туда буквально на две недели, понял, что обратно сразу не хочу и остался там месяца на четыре, с весны до осени 97-го года. Брал уроки гитары, вокала, ансамбля. Общался с известными блюзменами. Один раз выступил в самом известном чикагском блюзовом клубе. После этого я захотел вернуться в Россию, хотя всегда был человеком западнических убеждений, чего не скрываю и никогда не скрывал. Хотя родственники могли мне помочь, чтобы я остался в США. Я ехал домой, в Сибирь, через Москву. В Москве встретился с родственниками, сходил в блюзовый клуб и понял, что блюзовая среда здесь существует, здесь талантливые музыканты. Я могу проявить себя и развиваться. Благодаря обмену квартир в Новосибирске удалось получить жилплощадь в столице. Дальше я влился в московское блюзовое сообщество. Стал его видным деятелем, со всеми ее плюсами и минусами занимаемого места. С 97-го года у меня было множество проектов, сотрудничество со множеством музыкантов.
Вы недавно выступали в клубе у Шломо Полонского. А как с ним познакомились?
Я помню его со времен начала 2000-х, когда он регулярно приходил на наши концерты. Такого колоритного персонажа трудно не запомнить. Мы с ним частенько говорили о музыке, он появлялся то часто, то редко, но связь мы всегда поддерживали. С развитием интернета, связь наша почти никогда не пропадала, и в этот раз, на концерте, мы пытались посчитать, но так и не посчитали, который раз я уже выступаю в ЕКЗ. Пятый, юбилейный раз, точно. Мы знакомы со Шломо лет 15. Общаемся регулярно и испытываем искреннюю симпатию друг к другу.
Вы часто выступаете в еврейской среде. Есть ли для Вас какие-то различия публики, как для музыканта?
Мне в еврейском сообществе всегда нравилось ощущение большой семьи, чужим ты никогда тут не будешь, отношение к тебе, как к члену семейства, что немного снижает градус пафоса. Выступать для своих – это дополнительная ответственность. Любой промах, грязные ботинки или плохое настроение не останется незамеченным. Так как в обычном клубе всем все равно, кто ты такой, они просто слушают выступление, как ты себя подашь, и в итоге заметят тебя или не заметят. Выступление перед еврейской публикой – более ответственное дело.
Вы тесно работаете с Андреем Макаревичем. Расскажите об этом
С Андреем Макаревичем я тесно связан по своей деятельности в блюз-кафе. Андрей Вадимович был там одним из учредителей. Мы там репетировали, он тоже. Здоровались. Пару раз, в рамках дружеского джема, выступали на одной сцене. Потом со мной связались люди, у меня огромный опыт в открытых совместных джемах. Это были люди из клуба Макаревича – Джем…. Заведение симпатичное, молодое, ему только год. Всегда приятно стоять у истоков хорошего дела. Недавно Андрей Макаревич поднялся с нами на сцену, это была большая честь. Мы регулярно видимся с ним. Макаревич приглашает людей на мои джемы.
Бывали ли в Израиле?
У меня есть родня в Израиле, по фамилии Мишурис. В эпоху интернета они начали со мной связываться, уточнять степень родства. Никогда еще не летал в Израиль, мечтаю там побывать. Уважаю эту страну и борьбу Израиля за свою независимость, за свое будущее. Мне очень близко понимание еврейства, как семьи. Я с большим уважением и пониманием отношусь к верующим евреям. С удовольствием буду участвовать в еврейских культурных программах, в том числе и в МЕОЦе. Чувствую ощущение принадлежности к одному большому сообществу, к семье.
Ваши творческие планы?
У меня есть планы – почитать лекции о блюзе и о роли еврейский ребят в этом деле. Роберт Циммерман, Майкл Блюмфельд, Питер Грин и многие другие… Хочу записать много своих собственных песен, сейчас активно репетируем этот материал. У нас большой состав, 8 человек, публика принимает нас чудесно. Все очень позитивно, готовим новую программу. Мечтаем двигаться от клубов к филармониям, выбраться на большие фестивали, уверенно представлять мою любимую музыку.
Автор: Яна Любарская
