.png){kind=icon}
Я вырос в русском городе, в Москве.
Мой родной язык русский. Я русский писатель.
Сейчас, как все русские, я защищаю мою родину.
Но гитлеровцы напомнили мне и другое:
Мать мою звали Ханой. Я – еврей. Я говорю это с гордостью.
Нас сильней всего ненавидит Гитлер.
И это нас красит.
Илья Эренбург (1941)
Вам знаком этот текст?
Вы его когда-нибудь видели?
Кто его написал?
И когда?
Вы, конечно, скажете, что вопросы эти дурацкие. Да мало ли кто?! С какой стати это надо помнить? Что в этом тексте такого замечательного? Всего не упомнишь. А скорей всего, нет, не видели.
Между тем у меня есть основания предполагать, что всё-таки видели. Ну, напрягите память. Ладно, если не вспомнили, подскажу: текст этот – крупными буквами на видном месте – предваряет вход в зал, посвящённой войне СССР с гитлеровской Германией, в Еврейском музее в Москве. Своего рода эпиграф к экспозиции зала. А вы ведь наверняка там бывали.
Это фрагмент страстной речи Эренбурга на еврейском антифашистском радио-митинге в Парке культуры 24 августа 1941 года. На митинге было принято воззвание «К братьям-евреям всего мира» с призывом о помощи СССР.
Эренбург вспомнил, как звали маму, вспомнил, что он еврей, и от этого почувствовал прилив национальной гордости. А не было бы Гитлера, так и не вспомнил бы, и не возгордился: жил же как-то без этого и совсем не тужил. Даже с учётом того, что это специфическая митинговая риторика и не стоит её понимать слишком буквально, всё равно производит сильное впечатление.
В сущности, – говорит Эренбург, – СССР такая прекрасная страна, она настолько покончила с антисемитизмом, что евреи забыли, что они евреи, и теперь, «как и все русские», готовы защищать нашу общую родину.
Что касается «всех русских», Эренбург определённо погорячился.
Согласно картине мира, выраженной в этой миниатюре, еврейство определяется чисто отрицательно: через антисемитизм. Уберите антисемитизм – и евреев не станет, и как маму звали, забудут. Эренбург здесь совсем не одинок: множество людей – евреев и неевреев – разделяют это мнение, отказывая еврейству в собственном положительном содержании. «Нас сильней всего ненавидит Гитлер. И это нас красит». Да с какой стати еврей должен жить с оглядкой на мнение Гитлера?!
Так или иначе, благодаря Гитлеру, Эренбург вспомнил, как звали маму.
И, можно даже предположить, больше уже не забывал.
А то ведь, страшно подумать, так бы себе и жил во власти ужасной амнезии.
Автор – Михаил Горелик
