Барух Даян а-Эмет

Воспоминания главного редактора журнала “Лехаим” раввина Боруха Горина о встрече с Брандл Флейшман.

В Иерусалиме скончалась Брандл Флейшман. Ей было далеко за 90. Ее оплакивают более 300 потомков. Среди них посланники Любавичского Ребе в Москве и Нижнем Новгороде. Все они родились, потому что она выжила. В Освенциме.
Несколько лет назад я делал с ней интервью. Она светилась. О прошлом рассказывала невыносимо спокойно и без надрыва.

“Когда пришли русские, перед нами выступил какой-то офицер. На смеси идиша и русского он сказал:
— Все в прошлом. Вы все — наши дети.
И я впервые за долгое время заплакала. Уже никто не мог назвать меня “своим ребенком”.

“Солдат нам было очень жалко. Они все были оборванные, голодные и какие-то почерневшие. Похоже, им досталось еще хуже, чем нам”.

Было там несколько “хороших надзирательниц”. Так эти еврейки перед приходом русских переодели их в лагерные робы, и не выдали!
Один из гаонов, автор “Мидраш Шломо”, кажется, говорил, что евреи это “те, кто среди преследуемых, а не среди преследователей”…

« — Как было сохранить там веру?
— Был момент. Маму Менгеле отправил налево, а сестру направо. Но она вцепилась в маму, и ушла с ней. А мы с другими сёстрами пошли направо. Татуировки делали двое. И девочки заметили, что один делает красивее, аккуратнее. И пытались стать в эту очередь. А я спросила у сестры: «Зачем, какая разница? Нас же завтра может не быть». И она дала мне оплеуху: «Не смей так думать! Не смей терять веру!»

На этом интервью закончилось. Я не мог продолжать. 

 

Источник: Блог раввина Боруха Горина в соцсетях

 

Читайте также