Истории в скульптурах

 

Эля Ялонецкая – профессиональный художник-керамист, выпускница Абрамцевского художественно-промышленного училища, член Союза художников Москвы. Ей посчастливилось пожить и поработать во многих странах – России, Украине, Израиле, Германии. Сегодня Элины работы можно увидеть в берлинской галерее «Виноградов». Керамические и бронзовые статуэтки, фото-проект, а еще воспитание детей – вот чем наполнена сегодня Элина жизнь. Во многом ей помогает супруг Арсений Виноградов. Нам он рассказал о том, как под одной крышей уживаются глубоко творческий человек и «технарь», почему берлинцы не покупают керамические статуэтки себе домой, и какие истории таят в себе Элины произведения и фотографии.

 

Арсений, как Эля открыла в себе талант художника?

Она рисовала с ранних лет. Ее мама работала художественным педагогом в детском саду и всегда занималась с дочерью. Росла Эля в Украине, в маленьком провинциальном городке. Среда была, прямо скажем, не самая комфортная, у нее не складывались отношения со сверстниками. Поэтому когда к окончанию школы встал вопрос «куда поступать?», Эля выбрала Абрамцевское училище в Москве – ей очень хотелось уехать. С легкостью она поступила на керамику, прием в Абрамцево был невероятно теплым, у Эли быстро сформировался круг общения, появились друзья.

 

Я знаю, что она окончила Абрамцевское училище, но училась там с перерывом в один год. Почему?

Потому что ее родители решили репатриироваться в Израиль и забрали дочь с собой. Эле не очень нравилась эта идея, но она была несовершеннолетней и спорить с родителями не могла. Так, в 1991 году она оказалась в Израиле. Прожила там больше года. И было это время непростым. Буквально через месяц после репатриации Элина семья оказалась в бомбоубежище. В конце концов, Эля уехала обратно в Москву. От израильского периода ее жизни осталось неплохое знание иврита.

 

Как вы познакомились с Элей?

 

В московской мастерской у Маши Стрельцовой, совершенно случайно. Там всегда культурные мероприятия, собираются художники. Я тогда уже жил в Берлине и привез в Москву посылку от своих друзей из Мюнхена. Было это лет девять назад. Увидел Элю и… забрал с собой в Германию.

Сейчас вы владеете галерей «Виноградов» в Берлине. Расскажите о ней.

Галерея – это проект моих родителей. Проект, над которым они работают с 2005 года, я им только помогаю по мере возможностей, в свободное от работы время.

Какие выставки там проходят?

Выставляется, в основном, русское художество: работы заезжих или местных мастеров. Часто бывают русско-немецкие выставки, украинско-немецкие. Элины работы, конечно,  в галерее перманентно.

Посетители галереи – чаще всего, выходцы из России, которые живут в Германии, это огромный пласт людей. Конечно есть и местные, немецкие любители русского искусства. Они любят насыщенную духовную жизнь, они ценят искусство, в нем разбираются. Но при этом, к нашему сожалению,  не особо торопятся его покупать.

 

Почему?

Так сложилось, что в Берлине нет традиции покупать себе домой произведения искусства. Такая традиция есть в Москве, Лондоне, Австралии, где угодно. Во Франции – в чуть меньшей степени. А в Берлине – нет совсем. Очень редко что-то покупают в подарок, а для себя – в виде редкого исключения. Украшательство своего дома в Германии – немодно, даже пошло. Не могут себе люди этого позволить, но не по деньгам, а по своим убеждениям. Я это отношу к последствиям протестантской этики. Немецкая сдержанность – она проявляется во всем.

Кто же тогда – основные покупатели Элиных работ?

В основном мы продаем за рубеж. В Англию очень много. По всему миру. Зато в Германии есть бронзовая мастерская, которая занимается продажей Элиных работ. Конечно, бронзовые статуэтки не выглядят столь изящно как керамические, но это приносит реальный доход. И, что немаловажно, повышает чувство собственного достоинства художника. Дает силы и стимул работать дальше.

 

Бывают ли в Берлине километровые очереди на выставки, как, например, в Третьяковской галерее на Серова год назад или сейчас – на Айвазовского?

Редко, конечно, не так часто, как в Москве, но это случается. Например, когда из Нью-Йорка привозили выставку Музея современного искусства (Museum of Modern Art, сокращенно MoMA). Я и сам приезжал тогда на выставку и стоял в очереди целый день: с семи утра до позднего вечера. Но двери никто не выламывал, конечно.

 

Есть что-то, чего не хватает Эле в Германии, и по чему она заскучала, уехав из Москвы?

Ей не хватает живой реакции публики на свои работы. Сейчас она гонится за этим в интернете, собирает «лайки» в соцсетях, отзывы, ей как человеку творческому это чрезвычайно важно. У берлинцев (опять же сказывается знаменитая немецкая сдержанность) в живом общении практически нет таких эмоциональных порывов, как у москвичей. Очень редко случается, когда кто-то из коллекционеров добирается до Берлина и рассыпается в комплиментах.

А в Москве Эле очень нравилось самой развозить свои работы по галереям и наслаждаться этой «обратной связью», когда все в восхищении и не стесняются об этом говорить. Или ей нравилось бывать на Арбате, где собирался клуб ее поклонников. Это же потрясающе – люди, соскучившееся по твоим работам, счастливые оттого, что они могут их купить и поставить у себя дома. Но такая живая реакция, кстати, есть не только в Москве, но и, например, в Израиле. Мы часто там бываем и каждый раз обдумываем возможность переезда в Эрец-Израель. Публика там тоже очень эмоциональная, открытая.

Какие из последних Элиных работ лично на вас произвели наиболее глубокое впечатление?

С каждым разом ей удается удивлять меня все больше. Одна из таких работ – «Венецианская тайна», получившаяся в результате нашей поездки в Венецию. Вторая работа полу-шутливая, называется «Поиграем». Тоже сделана по мотивам венецианских масок. Немаловажно, что в работах Эли всегда есть история, которую можно прочесть, придумать, почувствовать, посмотрев на скульптуру со всех сторон. Это не просто некий красивый легкий образ, это всегда сюжет, сказка, легенда, миф. Посмотрите, и вы сами все поймете.

Эля – глубоко творческая личность, погруженная в духовный мир, вы – с техническим складом ума: кроме галереи, занимаетесь IT-технологиями. Как уживаются под одной крышей две противоположности?

Противоположные характеры в нашем случае друг друга прекрасно дополняют. Я смирился с тем, что дома красиво, а Эля рада тому, что все-таки идут продажи ее работ, несмотря на все сложности. Я занимаюсь практической частью, жена – творчеством.

Соблюдаются ли  еврейские традиции  в вашей семье?

Мы всегда отмечаем Пурим, очень любим этот праздник. Наша средняя дочь Лия ходила на протяжении трех лет в еврейский садик, он был достаточно ортодоксальный. Мы с большим уважением соблюдаем традиции, в доме не смешиваем мясное с молочным, свинину не едим.

 

Что в планах? Какие проекты хотите развивать вместе с супругой?

В последнее время Эле не хватает времени на керамику. Ведь чтобы подойти всерьез к материалу, необходимо выделить часа 3-4, все подготовить, сосредоточиться и работать. А нашей младшей дочери всего полтора года, она просто не дает возможности спокойно поработать.

Поэтому, чтобы найти выход творческой энергии, в последнее время Эля всерьез увлеклась фото-проектом. На то, чтобы сделать картинки, уходит все-таки минут сорок, а не три часа, как на керамику. Фото началось как увлечение, но это увлечение, которое все больше прогрессирует. Пока работы эти нигде не выставляется, но мы их уже  использовали как дополнение к выставкам. Каждое фото – это  опять же маленькая история, будто иллюстрация к сказке. Их можно рассматривать довольно долго и размышлять, разгадывая, что на них изображено. Фото – некоммерческая часть творчества, но приносящая колоссальное удовольствие. Так хочется, чтобы в Элиной жизни его было как можно больше.

Автор: Лера Башей

 

Читайте также