.png){kind=icon}
Она мечтала работать на «MTV», но стала ведущей утреннего шоу «Эха Москвы». Она признается, что в вопросе иммиграции из России журналист и человек в ней непримиримо спорят. Ее не задевает бытовой антисемитизм, но когда по национальному признаку обижают друзей и близких – она взрывается. Татьяна Фельгенгауэр, заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» рассказала нам, каково это – прийти в 16 лет на крупнейшую радиостанцию в стране, какие злободневные темы ее лично задевают, и почему она считает, что ее самое успешное интервью – еще впереди.
Как ты попала на «Эхо Москвы»?
Будучи подростком, я мечтала работать на «МTV» или «Муз-ТВ», тогда очень модных каналах. Кумирами моими были Василий Стрельников, Тутта Ларсен, Аврора. Я даже тайком от родителей записалась в школу «Муз-ТВ» и прошла несколько отборочных этапов, после которых сказали, что готовы меня принять, только нужно поговорить с родителями. Я во всем призналась отчиму (от ред. Павел Фельгенгауэр – журналист, военный обозреватель). Он поругался, конечно, но все же пошел со мной на «Муз-ТВ», где ему сначала рассказали, какая я талантливая, а потом назвали сумму обучения. Он посмеялся, и мы ушли. Несколько дней я прорыдала в подушку, уверенная, что мне сломали жизнь. Тогда мой мудрый отчим, сказал, что если я хочу заниматься настоящей журналистикой, то он отведет меня на «Эхо Москвы».
Каждое лето на радиостанции проводят практику, тогда Венедиктов брал много молодежи – просто постажироваться. Надо сказать, Алексей Алексеевич поначалу скептически ко мне отнесся, но все же принял на лето. Повезло мне сказочно – я сразу попала в службу информации – место силы «Эха Москвы». Проработала там лето, и ушла поступать в университет. Через год учебы поняла, что очень хочу обратно. И не знала, как это сделать. Как-то раз, гуляя с подругой на Новом Арбате, совершенно случайно встретила Марину Королеву и прямо с ходу выпалила ей о своем желании вернуться на «Эхо». Она ответила: «Приходи». И вот уже прорву лет я посвящаю жизнь радиостанции «Эхо Москвы».
Получается ты пришла на «Эхо» совсем молоденькой. Более опытные коллеги свысока не смотрели?
Я прошла все круги ада! Шучу, конечно. Но на самом деле, каждый раз был как первый, в плане завоевания какого-то признания. Ведь сначала я была стажером, потом – инфореферентом, затем – корреспондентом, выпускающим редактором, и лишь потом – ведущей. Дедовщина, безусловно, была, но это нормально, я занимаюсь тем же самым по отношению к новым молодым сотрудникам. Хотя и стараюсь делать это нежно. Считаю, что это повышает планку, заставляет предъявлять к себе больше требований. Если человек не ломается под натиском более опытных коллег, а нормально воспринимает критику и исправляет ошибки, это ему только на пользу.
Достаточно быстро ты выросла до заместителя главного редактора крупнейшей радиостанции в стране. Что чувствуешь? Ведь от тебя зависят эфиры?
Честно говоря, на «Эхе Москвы» все эти должности – условность. Ты либо хорошо работаешь, либо – нет. А эфир одинаково зависит от продюсера, от звукорежиссера, программиста, ведущего и референта. Мы все делаем этот один общий эфир. У нас без чинов.
Ты ведешь программу «Утренний разворот», в которой с Сашей Плющевым вы обсуждаете самые острые и злободневные темы. Какие из них за последнее время зацепили тебя лично?
Есть определенный набор тем, мимо которых я спокойно просто не могу пройти, даю себе волю в эфире очень эмоционально высказаться, слава Б-гу, формат утреннего шоу это позволяет. Это, например, тема сексизма, отношения к женщинам. Я не воинствующая феминистка. Но я за то, чтобы мужчина и женщина за идентичную работу получали одинаковые деньги, или чтобы на руководящие посты принимали сотрудников вне зависимости от пола. При этом, если мужчина передо мной откроет дверь, я к этому прекрасно отнесусь. Недавно была новость, связанная с выступлением имама по поводу женского обрезания. Вот мимо этого я не могу пройти! Когда всерьез говорят, что женщину надо калечить, как можно промолчать?
Также меня лично цепляют темы, связанные с моими коллегами, как, например, недавнее нападение на сотрудников «Новой газеты» в Беслане. Когда журналистам не дают спокойно работать, включается элементарное чувство цеховой солидарности. Темы благотворительности и помощи хосписам тоже очень горячо во мне отзываются. Иными словами, «социалка» и, наверное, политика – это мои темы в эфире. В меньшей степени, экономика, бизнес, финансы.
Помнишь свой самый провальный эфир?
У меня ни разу не получилось интервью с Андреем Макаревичем, для меня это самый сложный собеседник. Редко получаются интервью с друзьями, приятелями. Выходит такой междусобойчик. Или с людьми, которые мне очень нравятся. Они приходят в эфир, а я сижу и млею – какое ж это интервью?
А самый удачный эфир?
Самое мое успешное интервью, я надеюсь, еще впереди. У меня вокруг столько гениальных интервьюеров, у которых я стараюсь учиться. Я завидую их умению коротко и остро формулировать, мне это редко удается, умению не прямо высказывать свое мнение, а одной лишь интонацией давать определенный посыл.
Надо сказать, очень редко собственные ощущения, впечатления от интервью совпадают с тем, какой беседа была на самом деле. Иногда думаю: «Какой кошмар, о чем мы вообще говорили?», а слушатели пишут: «вау! класс!», а, бывает, выхожу из студии и думаю: «Какое классное интервью! Ой, какая я молодец!». А меня вызывает главный редактор и говорит: «Тань, сорок минут – ни о чем. Вода».
Когда ты читаешь комментарии на сайте «Эха Москвы», наверное, замечаешь, как тяжело приходится журналистам с еврейскими фамилиями. Как реагируешь на подобные выпады?
Меня это никаким образом не трогает. Я понимаю, что, когда человек начинает мне пенять тем, что я – еврейка, значит, у него нет ни одного реального аргумента и повода поругать мою работу. Значит, я ее делаю хорошо. К бытовому антисемитизму отношусь абсолютно спокойно. Меня задевает только, когда в моем присутствии обижают других по национальному признаку. Вот тут я взрываюсь. И могу очень резко ответить.
Ты бываешь в Израиле?
Да, очень люблю его. Люблю даже «Эль-Аль», который все ругают, люблю даже, когда меня пытаются не пустить в страну, отправляя на собеседования. В Израиле мне все ужасно нравится. Тель-Авив, наверное, единственный город, куда я попала и сразу почувствовала, какой он родной. Я могла бы там жить. Иерусалим мне тоже нравится.
Ты рассуждаешь как человек, который невероятно любит свою работу. Это так?
Я люблю свою работу, но честно говоря, человек я очень позитивный, и мне не нравится, что я вынуждена постоянно рассказывать обо всех происходящих ужасах. Я люблю посмеяться, побалагурить с друзьями. Мне нравится, что я и не журналист даже (не работаю с источниками, не добываю эксклюзивную информацию), а радиоведущий. Я делаю шоу.
То есть детская мечта сбылась – пусть не на Муз-ТВ, а на «Эхе Москвы»?
Да, это то, о чем я мечтала – делать шоу. Я люблю свою программу за то, что под нее просыпаются люди, собираются, едут на работу и потом еще целый день вспоминают: «А вот утром Таня и Саша помнишь что отмочили?» Вот это мое.
Автор: Лера Башей
