.png){kind=icon}
Верите ли вы в то, что один телефонный звонок способен перевернуть жизнь с ног на голову? С героиней нашего интервью так и случилось. Знакомьтесь – Галит Рахель Киселёва, которая несколько лет назад даже представить себе не могла, что будет жить в Москве и работать в еврейской общине.
– Галит, как начался твой путь в еврейскую жизнь?
– О наличии еврейских корней я всегда знала. Родители давали мне понять, что я отличаюсь от своих друзей, я и сама это чувствовала, хотя не могла это объяснить. Я родилась и выросла в Краснодаре. Много лет назад моя бабушка ходила в синагогу, поэтому в общине знали о том, что в городе живёт еврейская семья. Нам постоянно звонили, поздравляли с праздниками, но на этом всё и заканчивалось/
– Как же ты попала в женский еврейский институт Махон ХаМеШ?
– После школы я получила образование секретаря-референта, а после поступила в институт на факультет туризма. Вдруг, за неделю до окончания каникул перед 2-м курсом нам позвонили из Москвы. К телефону подошла мама и ей рассказали про Махон. Оно передала мне разговор и в шутку спросила: “Ну что, поедешь в Москву?” “Поеду”, – я говорила на полном серьёзе, но мама не сразу поверила в то, что я так сходу согласилась.
– Почему ты так легко согласилась собрать вещи и уехать в Махон?
– Я быстро решилась на поездку, потому что в тот период мне хотелось кардинальных перемен. И тут сам Всевышний вдруг подарил мне такую возможность. Каким-то чудом за неделю я собрала вещи, подготовила нужные документы и поехала в Москву. В новую жизнь меня провожал папа. Я очень волновалась. Мысль о том, что мне придётся жить в общежитии пугала и вызывала любопытство одновременно. Папа успокоил меня, сказав, что я всегда могу вернуться домой..
– Впервые ты окунулась в иудаизм здесь?
– Религиозных евреев я увидела впервые в Махоне. Я попала в совершенно другой, непривычный для меня мир. Папа уехал, и я осталась наедине с новой жизнью. Моё мировоззрение начало меняться.
Я поступила на факультет рекламы и сразу же погрузилась в учёбу. Скажу честно: поначалу я испытывала сильные сложности. В то же время, мне было до такой степени интересно, что я отдавалась университету полностью.
« …не знаю почему, но чувствую что нахожусь в нужном и правильном месте…», – написала я в личном дневнике через месяц после приезда в Москву. Первые полгода я привыкала к новому месту, но вскоре поняла: всё не так страшно..
– Как относились родители к твоей учёбе в еврейском институте?
– Помню, как однажды, приехав домой, я сказала маме, что теперь соблюдаю кашрут. Я поставила на стол свои кастрюльки, объяснив, что одна часть из них – мясная, вторая – молочная. Мама не понимала смысл разделения и в принципе была в шоке от того, что я не ем то, что она так старательно готовила. Постепенно мама привыкла к моему новому образу жизни, но продолжала переживать из-за того, что я почти ничего не ем. Каким-то волшебным образом она раздобыла в городе кошерное мясо. Семья сейчас кашрут не соблюдает, но если я приезжаю в гости, они спрашивают, что и из чего мне приготовить. Большой интерес к моей учёбе проявила бабушка. Она ждала меня в гости каждые каникулы, чтобы я делилась с ней знаниями об иудаизме. Как-то раз без каких-либо напоминаний и просьб мне позвонил брат, поздравил с Ханукой и прислал фото как он зажигает ханукальный светильник. Так я узнала, что каждый из нас может опосредованно влиять на своих близких.
Благодаря Махону у меня появилось много друзей евреев по всей России. Я чувствовала себя частью большой еврейской семьи. Помимо основной учёбы я ходила в школу лидеров Эзра, съездила в Израиль по программе “Таглит”. Израиль оставил очень яркие эмоции, я завела ещё больше друзей.
– У тебя очень красивая девичья фамилия…
– Аксельрод – фамилия отчима моего папы, тоже еврея. Моя бабушка носила не менее красивую фамилию Ветгейм. В Израиле мне рассказали, что Ветгейм – «верт хаим» – известный хасидский дом, из которого вышло много праведных и религиозных людей. Мой прадедушка ходил в синагогу, изучал Тору и Талмуд. Прабабушка покрывала платком голову, готовила «гефилте фиш», каждый Песах их семья ела мацу.
– Как и когда ты взяла еврейское имя?
– На втором курсе мне посчастливилось попасть в Нью-Йорк. Поездку организовали специально для студенток Махона. Там я и взяла себе еврейское имя. Выбирала я его долго, пытаясь узнавать у преподавателей все значения, гематрии. В итоге мне понравилось имя Галит, она показалось мне очень необычным, красивым и созвучным с моим светским именем. Взять еврейское имя я хотела именно в Нью-Йорке в Шабат в “770” – доме, в котором жил Любавичский Ребе. Так и случилось. Раввин Авраам Бекерман посоветовал мне добавить второе имя из ТаНаХа. Я выбрала Рахель в честь своей прабабушки.
– Что тебе запомнилось больше всего в “770”?
– Как-то раз мы с моей подругой решили съездить в Нью-Йорк сами, чтобы зарядиться духовностью. Поездка оказалась очень удачной и подарила нам только хорошие воспоминания. Каждое утро мы приходили в “770”, молились, учились, ездили на Оэль. Однажды ко мне подошла женщина и предложила написать письмо Ребе. Я знала, что многие так делают, но никогда не пробовала. В письме я задала 2 вопроса. Когда женщина стала переводить ответ Ребе, слёзы сами хлынули из моих глаз. Ответы полностью отвечали на интересующие меня вопросы. Ребе давал мне благословение на хупу в ближайшее время и говорил, что я нахожусь в очень хорошей общине, которая мне поможет. Меньше, чем через полгода в мой еврейский день рождения я познакомлюсь с Меиром Киселевым, который стал мои мужем. Кстати еврейское имя он тоже взял во время поездки к Ребе.
– Как вы познакомились?
– Мы с подругами отмечали день рождения и слушали музыку на ноутбуке. «В контакте» друзья засыпали меня поздравлениями, поэтому сообщению со словам “Привет, как дела?” от незнакомого человека я не придала никакого значения. Мало ли, кто пишет! Меир работал у Шломо Полонского, много времени проводил в социальных сетях, приглашая евреев на разные мероприятия и Шабаты. Позже я узнала, что перед тем, как написать, он спрашивал обо мне у всех, у кого только мог. Мы переписывались неделю, пока он не предложил мне увидеться. Первая наша встреча произошла в МЕОЦе. Я сидела на Шабате на 7 этаже у Михоэля Ставропольского в клубе “Jewell”. Меир поднялся со своим другом Аароном Ароновым, который согласился его поддержать. Меир сразу чем-то меня зацепил и я согласилась спуститься к Шломо Полонскому на трапезу. Мне хотелось узнать его получше, но через пару дней я уезжала домой в Краснодар на всё лето.
– Как продолжилось ваше общение?
– Меир писал мне каждый день. 24 часа в сутки я не выпускала телефон из рук, мы постоянно созванивались в скайпе. Впервые кто-то проявлял такую настойчивость. Мы делились всем, что делаем, что видим, куда идём, что едим и что чувствуем. В Москве он встретил меня c цветами в аэропорту, помог с чемоданом, вызвал такси. Я догадывалась, что всё не просто так… Вскоре он сделал мне предложение. Скажу честно: согласилась я не сразу. Не понимаю, зачем я тогда мучила Меира и тянула время. Видимо, я хотела узнать его получше и быть уверенной в том, что делаю правильный выбор. Потом я вспомнила письмо Ребе про хупу и согласилась.
– У вас была очень красивая хупа. Кто занимался оформлением?
– Нежный сиреневый цвет свадьбы выбрала я. Перед хупой у меня был синдром невесты, мне хотелось что-то придумывать, творить своими руками, организовывать, готовить… Помню, как я судорожно бегала по магазинам и покупала различные заготовки для декора. Я своими руками сделала зеркальце, шкатулку и календарик с датой нашей свадьбы. Бабочек для украшения вырезала пол-ночи… Пригласительные мы делали c Меиром вместе, решив, что на них обязательно будут изображены пионы, как и мой букет невесты. Меир – дизайнер, поэтому получилось очень красиво. Я часто просматриваю фотографии с нашей хупы и понимаю, что это был лучший день в моей жизни!
– Где ты работаешь?
– Сейчас я временно работаю в молодёжной организации Eurostars, но в будущем планирую пойти по стопам мужа и научиться графическому дизайну. Мне нравится то, чем он занимается. Я бы могла ему помогать, а когда появятся дети – работать из дома.
– О чём ты мечтаешь?
– Я мечтаю когда-нибудь переехать в тёплую солнечную страну и жить на берегу моря. Я верю, что если искренне чего-то хотеть, Всевышний поможет. Пока такой переезд планировать рано, но всё впереди.
– Что ты можешь сказать тем, кто только открывает в себе еврейство?
– Я желаю всем много душевных сил. Не надо отрекаться от своих корней и бояться признаться в том, кто ты есть. Человек, который знает основы еврейской жизни, сам решает, что привнести в свою повседневность, а что – нет. Кто знает, может, после прихода в МЕОЦ, вы раскроете себя с другой стороны? Или вам так понравится, что вы заходите окунуться в еврейство с головой?
Община в Марьиной роще – большое чудо. У нас есть возможность учить то, что наши предки боялись произнести вслух, делать то, о чём они не могли и мечтать.
И, конечно, очень важно строить еврейские семьи. Я на своём опыте убедилась в том, что ни один мужчина не поймёт свою жену так, как еврейский муж.
Всего один звонок из Махона перевернул мою жизнь с ног на голову. И я благодарна Всевышнему за всё, что со мной произошло!
Штерна Сара Белькина
