.png){kind=icon}
Алексей Червец прошёл долгий путь Израильской армии и много лет работал в сфере безопасности. Сейчас бывший боец реализует несколько проектов в России и говорит, что главное в нашем мире – созидать.
-Алексей, расскажите о своём детстве.
-Я родился и вырос в советской Москве. Еврейских традиций в семье не было, хотя о своём происхождении мы знали, но это, скорее, благодаря тому, что нам напоминали, а не потому что говорили. Бывает, заходишь в класс в школе, а на доске “Маген Давид” (звезда Давида) нарисован и всякие мерзости написаны в отношении евреев. Мы вычисляли этих художников и наказывали.
-Как именно?
-Били и всё… С братом-близнецом мы много хулиганили. Мы были детьми с обострённым чувством справедливости и бунтарским духом, даже немного агрессивными. Но это понятно – бабушка пережила во время Второй Мировой войны потерю многих родственников, дед по отцу – офицер со множеством наград, погиб. Им много довелось пережить в то время. Отсюда и их настроения, недоверие к жизни. Нас с братом передавалось с помощью рассказов. Так и сложилось определённое отношение ко всему советскому.
В 1996 года мой брат близнец закончил службу в израильской армии и погиб.
Внешне мы были одинаковыми, но внутренне – очень разными. Он – положительный персонаж, а я больше отрицательный. В детстве он всегда строил, я рушил. Он был аккуратистом, немного педантом, а я – чистым хаосом и разрушителем. Вместе мы балансировали, дополняя друг друга.
Мы знали о том, что такое синагога, но слово “эмиграция” казалось нам ближе. Слово и ощущение. В 90-е годы мы бросили всё и уехали в Израиль.
-Сложно было?
-Мы многое оставили в Москве. Жизнь пришлось строить заново. Но в запах Израиля я влюбился сразу же, как только сошёл с самолёта. Он родной, наш. Где бы ты ни жил, что бы ни думал об Израиле – это твоя страна.
В аэропорту нас встретили друзья и привезли в одно из самых религиозных мест – в Бней Брак. Мы о религии не знали ничего и чувствовали себя не в своей тарелке. И жители Бней Брака на нас косо смотрели.
Процесс адаптации длился долго. Первым евреям, русским репатриантам, пришлось испытать немало сложностей. Нас за евреев-то не все считали.
-Вы пошли в армию?
-Армия – целая книга жизни. Началось всё с того, что, будучи новыми репатриантами, первый год перед армией, мы работали на стройке. С нами работали арабы – вредные, надменные, противные. Мы тогда ещё не знали иврит, всё для нас было новым и работали из-за всех сил, а эти полуграмотные арабы над нами смеялись и не упускали случая, чтобы поиздеваться. В дальнейшем это повлияло на меня в выборе, куда пойти служить. Таким образом, я и попал в пограничные войска, где основная функция – следить за исполнением арабами законов на отвоёванных территориях.
Мне повезло служить с людьми, получившими своё образование ещё от тех, кто когда-то только-только начинал сопротивление палестинцам, кто стоял у истоков передачи своих знаний из поколения в поколения о том, как правильно работать с арабским населением и защищать людей от конкретных преступников и террористов. Колоссальный опыт передающийся поколениями по армейским меркам!
В армии я служил три года, за это время многое произошло. О многом я говорить не могу – давал разные подписки…. Скажу лишь, что благодаря разным курсам, которые я прошёл, я научился по-другому смотреть на многие жизненные ситуации, замечать детали.
Где бы люди ни находились, я всегда смотрю на охрану, оцениваю её. Безопасность – это уже часть меня. Я и после армии лет 15 работал в сфере безопасности в разных направлениях.
-Почему вы вернулись в Россию?
-Россию я люблю и считаю родиной, так как родился здесь. Вернувшись, я увидел другую жизнь. Жизнь мирную и спокойную, относительно Израиля, вот я и решил остаться. Меня в принципе тянуло обратно.
-Не жалко было бросать Израиль?
-Израиль для меня – война, боль, трагедия и теракты. Я не могу находиться там в расслабленном состоянии. Я увидел и прочувствовал её под таким углом, так сложилось. Но я не считаю, что туда не надо ехать. Израиль необходимо поддерживать. Если Всевышний хочет, чтобы мы погибли на святой земле, значит, так надо.
Мы должны там быть и об этом должен знать весь мир.
Если человек не хочет созидать, он несёт разрушительную силу. Израиль – созидатель.
Газе давали много возможностей измениться. Им дали деньги, но их пустили на военные цели. А люди остались в нищете. Простому народу мы сочувствуем, но ничего не можем сделать. Израиль готов помогать, давать, но мы же хотим помочь простому народу. Мы протягиваем одну руку помощи, а во второй держим оружие. По-моему, это самая эффективная тактика.
-Чем вы занялись в Москве?
-Я стал заниматься делом связанными с военной тематикой, разузнал и изучил как импортировать товар и начал пошагово выстраивать бизнес. В Россию я поставлял военные товары, разрешённые министерством обороны Израиля, привёз и развил один никому до этого неизвестный бренд, связанный с оружием, провёл несколько выставок. Параллельно с этим закрыл несколько тендеров с государственными структурами. Иногда читаю закрытые лекции о спецназе – как должен работать солдат, о чём думать, что чувствовать и как рассуждать во время задания. Мы не должны создавать пушечное мясо.
-Как вы попали в МЕОЦ?
-Сюда меня привёл знакомый. Пришёл я просто, потому что предложили. Не за чем-то. Я перестал планировать будущее, я живу настоящим и раскрашиваю его своими красками.
Здесь я общался с людьми, знакомился, и так, постепенно узнавал что-то новое. Я накладываю тфилин – как то летел из Нью Йорка, а в самолете встретился с моим другом реб Моти Вайсбергом, и он, как обычно, спросил меня, накладывал ли я тфилин. Так прямо на борту я помолился за всех летящих.
-О чём вы мечтаете?
-О мире. И семье.
Беседовала Штерна Сара Белькина
