Парадокс искупления

“Ибо в городе убежища своего должен тот оставаться до смерти первосвященника; а после смерти первосвященника может возвратиться убийца в землю владения своего”. (Бэмидбар, 35:28)

Этот закон выделяется на фоне других законов Торы как требующий дополнительных объяснений. Почему смерть первосвященника освобождала убийцу из города убежища? Многочисленные комментаторы Пятикнижия обращали внимание на этот вопрос и раскрывали в своих комментариях новые глубины текста. Вот некоторые из объяснений.

Прежде всего, надо подчеркнуть, что речь идет о неумышленном убийце, вина которого в недостаточно осторожном поведении. Пребывание в городе убежище для такого преступника является с одной стороны наказанием, а с другой – спасением от смерти, которой он не заслуживает. Многомерное понимание этого закона позволяет нам увидеть значение, которое занимает в нем смерть первосвященника.

В Талмуде (трактат Макот, 11б) говорится, что смерть первосвященника является искуплением греха неумышленного убийства. Понятие смерти праведника как искупления мы встречали в Торе в связи с Мирьям, рассказ о смерти которой примыкает – и, следовательно, близок по смыслу – к закону о “красной корове”, пепел которой использовался для очищения от ритуальной нечистоты. Особую связь первосвященника с искуплением выражает и то, что есть в этом преступлении на более тонком уровне и его вина, поскольку молитвы первовященника не смогли предотвратить трагедию (второе из объяснений в комментарии Раши). Другие комментаторы увидели в смерти первосвященника и долю наказания за случившееся.

С другой стороны, можно увидеть в особых требованиях к невольному убийце не выходить за пределы места его ссылки, охрану чести первосвященника, для которого вид преступника, разгуливающего на свободе, будет обвинением (“Хизкуни”). По первому из объяснений, приведенных Раши, сам виновник кровопролития поставил себя в ситуацию, когда он не может оказаться перед лицом первосвященника, раскрывающего Б-жественное присутствие в еврейском народе и продлевающего жизнь.

По мнению Рамбама в “Морэ невухим”, после смерти первосвященника убийца уже не нуждается в защите, поскольку пыл мстителя за смерть своего родственника стихнет после траура по человеку, важному для всего народа. А по словам Сфорно, первосвященник, как самый главный в колене левитов, является “квартиросдатчиком” в городах-убежищах, и с его смертью “контракт” заканчивается.

Любавичский Ребе, анализируя в своей беседе этот закон, раскрывет в нем важный урок любви к ближнему и взаимной ответственности. Даже стоящий на самой высокой духовной ступени, наподобие первосвященика, должен помнить о своей связи с тем, кто оказался далеко за границами святости, и найти в себе силы для любви к нему и для заботы о его благополучии.